Питер О`Доннел - Вкус к смерти
Модести улыбнулась ему в зеркальце.
— Раньше ты называл такие дела темными.
Через пять минут автомобиль подъехал к небольшому особняку с террасой на улице Бейсуотер-роуд. Когда Колльер помогал Модести выбраться из машины, он увидел темную фигуру на фоне белой парадной двери дома в самом конце вымощенной плитками дорожки.
В первую секунду он не поверил своим глазам. Фигура была неправдоподобно огромной и совершенно непропорциональной. Казалось, она не может принадлежать человеку. Но вот незнакомец поднял руку к дверному звонку, и Колльер понял, что зрение его не обманывает.
Человек был шести с половиной футов роста. Плечи такой ширины, что загораживают весь дверной проем, и туловище выглядит совершенно квадратным. Шея как будто вовсе отсутствует, голова огромная, а ноги так коротки, что трудно угадать, где же могут находиться колени. Зато руки длинные, как у гориллы.
Колльер замешкался, ощутив острое физическое отвращение к этому уроду, но сразу же устыдился своего чувства.
— Давайте я покажу дорогу, — спокойно предложил Таррант и первым пошел к дому.
Колльер взял Модести под руку, и они последовали за ним. Человек, стоявший у двери, повернулся и шагнул им навстречу. На нем был дорогой темный костюм, каким-то непонятным образом скрадывающий несуразность фигуры. Густые рыжеватые волосы обрамляли неестественно крупное, с грубыми чертами лицо.
Незнакомец с легким поклоном обратился к Тарранту:
— Вы мистер Ааронсон?
Вопрос был задан безупречно вежливым тоном. Низкий приятный голос, казалось принадлежавший прекрасно воспитанному, интеллигентному и уверенному в себе человеку, совершенно не соответствовал гротескной внешности его обладателя.
— К сожалению, нет, — ответил Таррант. — Я собирался нанести ему визит.
— Я тоже, — ответил человек-гора. — Но, похоже, его нет дома. — Его глаза без всякого интереса скользнули по Модести и Колльеру. — Я звонил уже четыре раза. Да и света не видно.
— Он был дома, когда я звонил, примерно четверть часа назад, — нахмурился Таррант. — И должен был ждать нас.
— Я полагал, что и меня он тоже должен ждать, — с некоторым раздражением произнес незнакомец.
— Может, он просто вышел на минутку и сейчас вернется, — стараясь говорить как можно беспечнее, предположил Колльер.
Огромный человек взглянул на него и усмехнулся.
— Возможно, вы и правы. Но у меня нет никакой возможности дожидаться его, и если вы меня извините…
Им пришлось посторониться, чтобы пропустить этого гиганта. Напоследок Таррант спросил:
— Как сказать Ааронсону, кто приходил?
— Армитаж из Британского музея. Будьте любезны, передайте ему, что я завтра позвоню. Всего доброго. — Он направился вниз по дорожке, неся свое громоздкое тело с поразительной легкостью. Выйдя из ворот, он свернул на центральную улицу.
— Какие крупные знакомые у вашего друга Ааронсона. — С этими словами Колльер подошел ближе к двери. — Конечно, я поступаю не очень красиво, но, думаю, ситуация сейчас позволяет. — Он наклонился, откинул крышку почтового ящика и заглянул в щель. — Ага! Кто-нибудь еще хочет полюбоваться видом из почтового ящика? — Он выпрямился и увидел, что Модести медленно идет по дорожке, стараясь проследить за Армитажем.
Вернувшись, она обратилась к Тарранту:
— Вы его не знаете? Хотя бы по описанию?
— Нет. — Таррант в упор взглянул на нее. — Почему вы спрашиваете?
Девушка слегка пожала плечами.
— Я не уверена… Позвони-ка, Стив.
— Наш приятель из Британского музея делал это четыре раза.
— Это он так сказал. Давай не будем спорить, хорошо, милый?
Колльер нажал на кнопку. Приложив ухо к двери, он услышал звонок, прозвучавший где-то в глубине.
— Можно подумать, что он живет в задней части дома. Поэтому отсюда и не видно света…
— Там он и живет, — подтвердил Таррант. — Звонок слышно?
— Да.
— Ну-ка, минутку, Стив. — Модести подошла ближе. — Да это всего лишь стандартный английский замок, — отметила она, проводя рукой по косяку двери. — Так, хорошо, толкни ее.
Колльер толкнул, и дверь распахнулась. Он уставился на Модести, прячущую обратно в сумочку тонкую полоску целлулоида.
— Этого делать нельзя!
— Ну, мой поступок не назовешь даже мелким хулиганством, не говоря уже о чем-то более серьезном. — Она посмотрела на Тарранта. — Доктор Ааронсон не будет возражать, если мы подождем его прямо в доме?
— Поскольку дверь уже открыта, пожалуй, мы можем так и сделать, — согласился Таррант.
Он провел их в прихожую. Где-то наверху, в задней части дома, виднелся свет. В конце длинного коридора откуда-то тоже пробивались полоски света. Колльер закрыл парадную дверь. Таррант повернул выключатель. Вспыхнули сдвоенные лампы на массивных кованых подставках, осветив устланный коврами холл.
— Вот тут его кабинет. — Таррант показал на дверь справа. — Думаю, нам лучше пройти в гостиную. — Он двинулся вперед, но, дойдя до конца холла, вдруг резко остановился.
Здесь вправо и вверх уходила лестница. А на ее нижних ступеньках, раскинув ноги, лицом вниз лежал невысокий седой человек в потрепанном сером костюме. Его шея была неестественно вывернута. Разбитые очки валялись рядом.
Колльера охватил озноб.
— О Боже… — пробормотал он.
Таррант наклонился, осторожно приподнял лежащего за руку, посмотрел на его лицо, потом так же осторожно опустил.
— Да, это Ааронсон.
Модести, встав на колени, с сосредоточенным видом принялась ощупывать шею пострадавшего. Секунд через десять она взглянула на Тарранта и печально покачала головой.
Колльер вдруг ощутил приступ необъяснимого раздражения. Час назад все было так прекрасно. Но неприятности так и липнут к ней. У нее просто дар усложнять жизнь себе и всем остальным. Завтра они как сумасшедшие помчатся куда-то в Панаму. И, как будто ей все еще не хватает острых ощущений, она принимается обследовать сонную артерию человека, только что свалившегося с лестницы и разбившегося насмерть. Хотя никто ее об этом не просил.
— Не думаешь же ты, что он может быть жив со сломанной шеей, а? — прорычал Колльер.
— Просто нужно было удостовериться, — мягко, успокаивающе ответила девушка, стараясь погасить раздражение Стива.
Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы извиниться.
— Прости меня. Все это так ужасно…
Таррант стоял неподвижно, засунув руки в карманы, даже не пытаясь скрыть охватившего его горя…
— Я знал, что у него бывает плохо с сердцем, — ни на кого не глядя, сказал он. Потом посмотрел наверх. — А может, он просто упал. Он никогда не отличался особенной ловкостью.
— Простите нас. — Модести встала и дотронулась до его руки.
Испытывая стыд за свою несдержанность, Колльер вспомнил, что погибший был старинным другом Тарранта. Наверное, у него не так уж и много по-настоящему близких людей. Жена Тарранта умерла уже много лет назад, двое их сыновей погибли во время войны.
— Кому нужно позвонить? — тихо спросил Колльер.
Таррант посмотрел на него.
— Пока никому. Я все сам сделаю, когда вы уйдете. — Он повернулся к Модести. — Садитесь в машину и тихонько сматывайтесь отсюда. А я здесь все улажу.
Она кивнула и снова повторила:
— Простите.
Таррант бережно взял ее руку и быстро поцеловал пальцы.
— Ничего. Будьте осторожны. Пожалуйста.
— Я всегда осторожна. — Она подхватила Колльера под руку. Не успели они отойти и на два шага, как Модести обернулась и посмотрела вновь на Тарранта. — Так, просто для порядка, — медленно проговорила она, — попытайтесь связаться завтра с Британским музеем. Поинтересуйтесь, работает ли у них некий мистер Армитаж.
Глава 5
Дайна Пилгрим лежала в постели, укрывшись одной простыней, одетая в ночную рубашку, которую ей купил Вилли Гарвин. В ней было удобно, и Вилли сказал, что она розового цвета. Все вещи, которые Вилли покупал для нее, были в самый раз. Поэтому Дайна решила, что Гарвин обладает большим опытом в выборе женских вещей. За три дня, которые они уже провели здесь, девушка хорошо изучила небольшой коттедж. Теперь она уверенно ориентировалась в расположении комнат и безошибочно находила нужную вещь. Шок, вызванный гибелью Джуди, понемногу проходил. Большая заслуга в этом принадлежала конечно же Вилли Гарвину. Вилли не пытался утешать ее, однако само его присутствие влияло на Дайну самым благотворным образом.
Если слепота девушки и вызывала у него жалость, то он никогда не выказывал ее, хотя и не избегал этой темы. И Дайна испытывала к нему благодарность за это. Вилли был очень тактичен даже в простой болтовне о том о сем. Когда она говорила о Бальбоа, он не спрашивал, видела ли она там сады, а интересовался, чувствовала ли она их аромат.
Коттедж представлял собой одноэтажное строение с остроконечной крышей и толстыми глинобитными стенами. Он стоял в нескольких милях от трансамериканской трассы, рядом с грунтовой дорогой, скрытый со всех сторон деревьями. Принадлежал коттедж англичанину — местному представителю лондонской фирмы, занимавшейся импортом черепаховых панцирей и жемчуга. Сейчас он и его жена уехали в трехмесячный отпуск, и дом пустовал. Вилли Гарвин снял его. В доме была спальня, просторная гостиная, кухня и маленький кабинет. Вилли спал в кабинете, на походной койке.
